"...Дорогая матушка Катерина Матвеевна. Пишет тебе твой сын, Пахом, сын Аристархов.
В поиске братишки Епифана с твоего благословения, матушка, прибыл я в острог за Камень-горой, что Крицким зовется. Места тут вольные, люд свободный гуляет по тайге, рухлядь бьёт да кедр шелушит, а потому в самом остроге Епифана отродясь никто не запомнил, потому пошел я в тайгу сам искать его, с ватагой людей свойских - Ермаком, сыном купеческим, да Новиком, парнем хватким.
Встретили в тайге человека родом державного, Третьяком кликал себя, бает, мельница у них на заимке стоит, да работные люди обретаются, вот думаю, может там Епифанка блудный прибился, но сходить на заимку пока не довелось - охотники роду туземного, звать кантаками, подрядили сходить в тайгу, крышу на срубе поставить. А там на заимке кантацкой, веришь, матушка, ли нет, форменная бесовщина началась - вылезли из земли звери крокодилы, на двух ногах ходящие, как в лубке срамном, который офени по деревням раздавали той весной. Вылезли, да драться кинулись - меня копьём пырнули, Новика с ног сшибли, да кинжал отобрали, а Ермак после их стрелы вообще три вечера желчью блевал да ходил скрючившись, но мы насилу, живота не щадя, превозмогли и сами двух крокодилов зарубали, а хвосты их кантакам сдали. А те кантаки с крокодилами испокон веку вражду ведут, и крокодилы их охотника знатного погубили и ритуалы бесовские над ним глумили, а мы тело его отбили, и за то у нас среди кантаков теперь почёт. Так закончим с крокодилами, пойду дальше по заимкам братана искать. За сим прощаюсь, дорогая матушка Катерина Матвеевна.
Писано дьячком Викентием со слов Пахома, сына Аристархова, в деревне кантацкой названием Хасунт, декабря тринадцатого, запечатано печатью сургучной, отправлено нарочным из Крицкого острога..."